Литература живет по тем же законам, что и цивилизация: вызов — ответ. Вызовы перед русской цивилизацией стоят те же самые, что и полтораста лет назад.
Потому и ответы литература дает в высшей степени традиционные:
а) жизнь за царя;
б) к топору зовите Русь.
Однако книги не делятся на либеральные и национал-патриотические, а вполне по Уайльду — на хорошо и плохо написанные. Романы А. Проханова — из второго разряда.
Жил-был на свете мальчик, которому разрешали рвать цветы в саду, но не разрешали вырывать их с корнем. А в этом саду как на грех рос один цветок — немного колючий, небольшой, похожий на звезду, — и мальчику очень хотелось вырвать его с корнем.
Опекуны его и наставники были люди основательные и дотошно объясняли ему, почему нельзя вырывать цветы. Как правило, доводы их были глупы. Однако еще глупее был довод мальчика: он считал, что в интересах истины надо вырвать цветок и посмотреть, как он растет.
Дом был тихий, люди там жили не слишком умные, и никто не догадался сказать ему, что в мертвом растении вряд ли больше истины, чем в живом. И вот однажды, темной ночью, когда облака скрыли луну, словно она слишком хороша для нас, мальчик спустился по старой скрипучей лестнице и вышел в сад. Он повторял снова и снова, что вырвать этот цветок — ничем не хуже, чем сбить головку с репейника.
Передо мной стоит невыполнимая задача — отрецензировать книгу о политической истории Чечни, ни словом не помянув при этом Евгения Родионова, Стенли Шоу, Дубровку и лагерь «Дон». Ведь Герману Садулаеву древняя история куда милее новейшей… Однако давайте по порядку.
В «Историю Российского государства» только ленивый не плюнул. Я этого делать не стану. Во-первых, для квалифицированного анализа акунинских штудий нужны специальные знания, коими не обладаю. Во-вторых, не вижу поводов для разговора: история как история, таких на дюжину десяток, — порядком редуцированная, с необходимостью самовластья и прелестями кнута. И, наконец, ведь мы историю не пишем. Иное дело — литературные иллюстрации к трактату.
Есть вещи, которые русский человек обязан любить взахлеб. Футбол. Рыбалка. Сто грамм с прицепом. Песни группы “Любэ”. Шашлыки на пленэре. Проза Захара Прилепина. По поводу первых пяти пунктов разногласия худо-бедно допустимы. Но в последнем случае приемлемо лишь похвальное единомыслие. Не умеешь — научат, не хочешь —заставят. Ибо тут наше все помножено на национальную гордость великороссов.