В отношении Рязанова буду говорить о "Гараже", в отношении Гайдая — о знаменитых трех фильмах - "Кавказская пленница", "Бриллиантовая рука" и "Иван Васильевич меняет профессию".

На мой взгляд, "Гараж" - по форме поздний советский производственный роман, по содержанию — типичное отражение фрондистско-либеральных комплексов советской интеллигенции. Действие сводится к классической для производственного романа схеме борьбы хороших и плохих, причем "хорошие" имеют ярко выраженную интеллигентскую физиономию.

Надо понимать, что производственный роман сам по себе — это мифический дискурс второго порядка.

Первый уровень мифического дискурса — представление о том, что "вещи" советского порядка таковы, как они описываются официальным мировоззрением. Второй уровень дискурса — это попытка рефлексии над мифическим дискурсом, предпринятая Рязановым.

Никакого реального содержания в фильме Рязанова я не усматриваю. На мой взгляд, это произведение полезно лишь в качестве наглядного пособия по истории интеллигенции. Благо её комплексы и мифы богато представлены в картине.

Если фильм Рязанова снят в жанре производственного романа, то фильмы Гайдая — это явно роман плутовской. По ходу действия герои Гайдая проходят по разным составляющим социальной системы, что дает режиссеру возможность посмеяться над ними.

Однако реальный мир Гайдая совсем не смешной. Прежде всего, это мир — где всё не так, как кажется. За кулисами "справедливого прогрессивного советского общества" процветают совсем иные явления.

Варварские обычаи Кавказа, повсеместная коррумпированность, произвол власть предержащих даже на уровне домисполкома, тупые, растленные и жадные чиновники, смычка власти и уголовников, продажные режиссеры со своими блядями, нелегальные миллионеры, банды контрабандистов с международными связями, разложившаяся богемная молодежь — вот реалии мира Гайдая.

В его фильмах окружающий мир приобретает отчетливый инфернальный оттенок.

И Шурик, и Семен Семеныч Горбуньков не могут рассчитывать ни на кого, кроме себя. Простой человек по сути беззащитен перед внезапно открывшимся советским адом. И только милиция спасает героев, действуя как бог из машины, разрешающий все конфликты путем механического вмешательства.

Фильмы Гайдая, в отличие от Рязанова, показывают сокрытое — ту часть советской действительности, о которой знали многие, но говорили втихомолку и обиняками. Гайдай вполне реалистичен. Не совсем понятно, как, собственно, картины Гайдая допустили к показу: ведь их разрушительный и критический потенциал куда выше, чем у Рязанова.

Шутки, гэги, забавные сценки Гайдая очень часто заслоняют главное — очерк зарождения господствующих социальных типов и отношений 90-х. Персонажи Гайдая, столь забавные в его время, – это прообраз тех, кого известный философ наших дней удачно назвал словом Блядва . В фильмах Гайдая за веселым скрывалось страшное. По сути, это картины были предостережением. Вовремя не услышанным предостережением.